Но скоро этот вопрос разрешился.

Следующим вечером у ворот дома Медеса возник Жергу — раскрасневшийся и сияющий от радости. Медес его тотчас же принял.

— Поручение выполнено, мой господин!

— Где же сундуки?

В надежном месте под верной охраной. Они показались мне слишком заметными, чтобы внести их сюда.

— Великолепно! А где разбойники?

— О них никто больше никогда не услышит. Эти преступники сгниют на каторге.

— Что тебе рассказал капитан?

— Уж я его не пощадил, можете мне поверить! Но этот слабак, видно, двинулся умом. Мальчишка и сундуки были подобраны им на пустынном острове, ваше судно потерпело кораблекрушение во время жестокой бури, остров погрузился в море, а уцелел только мальчишка — вот и все, что мне удалось из него выудить.

Медес не скрывал своего разочарования.

— Похоже, что все это правда, Жергу. Мы потеряли «Быстрый» и его команду, а море не захотело принять в жертву маленького писаку. Эта экспедиция, ради которой я затратил столько сил и терпения, обернулась провалом.

— Вы забываете о сундуках! До этого момента их еще никому не удалось открыть!

— Почему ты в этом так уверен?

— Их хранит нечистая сила!

— Ну тогда мы их разобьем!

Не медля, мужчины отправились в то «надежное место», которое охраняли мытари Жергу.

Медес продолжал верить в то, что Пунт наверняка существует, и эти удивительные события лишь усилили его предположения. Не означает ли волна, которая уничтожила корабль и погубила его команду, что божественная земля умеет за себя постоять и защитить свои богатства?

Учитывая, что сундуки были большие, внутри должно было помещаться целое состояние.

— Любопытно, — заметил Жергу, — сундуки больше ничем не пахнут. До этого они издавали необычайно сладостный, нежнейший аромат.

— Открой-ка их. Жергу попятился.

— Говорят, что он жгут пальцы тем, кто к ним прикасается!

— Тогда дай мне свой нож.

Закипая от бешенства, Медес всадил нож в щель между двумя досками.

— Видишь, ничего не произошло.

Немного успокоившись, Жергу продолжил взламывать сундук.

Внутри не было ничего, кроме грязи, от которой исходило зловоние.

15

Изнуряющая дневная жара сменилась божественной прохладой вечера. Жатва закончилась, напряжение спало, и работы стало поменьше, обеденные часы стали более долгими, и каждый радовался исключительному обилию урожая, чему, без сомнения, способствовало присутствие фараона. Как и правитель провинции, ее жители стали горячими сторонниками Сесостриса.

Последние отсветы дня быстро погасли, уступив место ночи с ее дивными ароматами. И звери, и люди проголодались, поэтому вокруг открытых кухонь закипела своя радостная жизнь.

Только одному Икеру, сидевшему на краю поля, было не до еды. Никто здесь и не слыхал о Черепашьем Глазе или Головорезе. Описывая мнимого стражника, который пытался его убить, Икер надеялся, что кому-нибудь он окажется знаком. Но убийца, похоже, жил не в этой провинции и, выполнив свое черное дело, куда-то ушел.

Задавать вопросы было бесполезно. Тогда юноша замкнулся в собственном мире и замолчал. Чтобы продолжить поиски, ему следовало уйти из этого района, но куда идти? Кроме того, ему нужно выплатить долг, а это потребует еще много времени.

Единственным светлым моментом в полном мраке его отчаяния был ритуал, исполненный в присутствии фараона. Никогда юноше и в голову не могло прийти, что судьба готовит ему встречу с тем, на кого, как и другие подданные, он едва смел поднять глаза.

— Если ты ничего не будешь есть, — прошептал нежный голос Маленького Цветка, — ты погибнешь.

— Ну и что?

— Ты молод, Икер, и полон достоинств! Почему бы тебе не принять свою судьбу, не убедить моего отца и не наследовать ему?

— Потому что слишком много вопросов осталось без ответа.

— Забудь их!

— Не могу.

— Ты из-за пустяков усложняешь жизнь, поверь мне!

— Ритуал, исполненный на гумне, не так-то прост.

— Это древний крестьянский обычай, не терзай себя из-за него!

— Почему же тогда фараон почтил его своим присутствием?

— Потому что он хочет заручиться поддержкой правителя нашей провинции! Как ты и сам говорил, наш царь — не какой-нибудь слабак, который согласится делить власть! Он вскоре выступит против наместников, которые решили ему не подчиняться. Но мы, мы, по крайней мере, будем в безопасности. Выброси из головы свое прошлое, Икер, и думай только о своем будущем. Вот я, например, существую; это хозяйство, эти поля дома и закрома также существуют. Если захочешь, все это может стать твоим.

— Вспомни, что твой отец запретил тебе подходить ко мне.

Маленький Цветок улыбнулась.

— С момента, когда тебя назначили нести новорожденного теленка, символ Возрождающегося Солнца, все стало иначе. Здесь никто не осмелится отпустить в твой адрес ни одного замечания. Эту ночь мы можем провести вместе.

На ней, пожалуй, было слишком много косметики, но это ничуть не уменьшило ее природного очарования.

— Я должен подумать.

— А если ты подумаешь... после?

— Ты будешь презирать меня, Маленький Цветок, и ты будешь права! Твои слова действительно тронули меня, клянусь тебе, но я действительно должен подумать.

Хозяин, как обычно хмурый, подозвал Икера.

— Наш пастух заболел. Поведешь быков на канал, чтобы они попили и искупались.

Слуги и работники в хозяйстве готовились к пиру, чтобы завершить сезон сбора урожая. Везде в деревнях будет грандиозный праздник, за которым последуют несколько дней отдыха. Это мирное счастье — не дело ли рук Сесостриса, который только что отбыл из провинции после исполнения ритуала в главном храме?

Почувствовав воду, быки не заставили себя долго упрашивать. Они сами пошли в нужном направлении, а юноше осталось лишь их сопровождать.

Они шли к излюбленному месту, где росли старые ивы, которые давали приятную густую тень. Друг за другом, по очереди, кроткие, они спускались по склону и тянули в себя воду из канала, шумно всхлипывая и фыркая от удовольствия.

Икер присел на берегу.

Он не сомкнул глаз этой ночью, размышляя о том, как мирно и тихо будет жить с Маленьким Цветком. Но представлявшиеся сцены — он, образцовый отец семейства и примерный хозяин, она, замечательная супруга и внимательная мать, превосходные урожаи, тучные стада, полные закрома — не давали ему радости.

Икер не должен был лгать самому себе: пережитые испытания не могут стереться из памяти и главное для него — понять их.

Поднялся странный ветер, который дул как бы сразу со всех сторон.

Быки замерли.

И Икер увидел ее...

Небесной красоты женщина с золотыми волосами и нежно сияющей кожей вышла из зарослей. Ее длинное белое платье излучало яркий свет.

Мгновение, еще мгновение... и их взгляды встретились.

Она.

Это она, никто с ней не может сравниться.

— У тебя странный вид, — сказал Икеру верзила. — Откуда это ты идешь с быками?

— С канала, где растут ивы.

— А-а, понял! И ты тоже увидел богиню. Не ты первый, уверяю тебя! Игра тени и света рисует очертания восхитительной женщины, которую с восторгом описывают пастухи. К несчастью, это лишь призрак, игра света и воображения.

Верзила добавил лукаво:

— А вот Маленький Цветок — вполне живая и настоящая! По слухам, она втрескалась в тебя по уши. Это серьезно у вас?

— Слухи — это яд, которым никому не советую пользоваться.

— Еще одна бесполезная мысль! Тебе везет, Икер. О Маленьком Цветке многие мечтают. Это дочь хозяина, ты отдаешь себе отчет? Пойдем готовиться к пиру. В этом году он обещает быть сказочным.

Чтобы защитить людей от палящих лучей солнца, во дворе было поставлено несколько навесов из тростника; дети беспрестанно крутились вокруг поваров, и те, в конце концов, скармливали им обрезки сластей.

Безучастный ко всей этой суете, Икер загонял быков в хлев. Когда он выходил оттуда, то наткнулся на Маленький Цветок.